Уж, я — то знаю, как угодить дорогому зятю, как его блинами на масленицу накормить. Знаете, наверное, есть такой старый русский обычай. В масленичную среду, теща зятя на блины должна позвать. Зять у меня, не дать, ни взять, Ален Делон. Красавец, а не мужчина! Кудри у него. Как в той песне: « Кудри вьются у лица, люблю Ваню молодца». Правда, его не Ваней, а Толей зовут. Да и кудри только у лица, а все остальное – лысина. Так, ведь, это ничего, не заметно. Он кепку с головы не снимает, даже когда за стол садится. Зато, глаза! Не глаза, а глазищи! Как в гости придет, так сразу по квартире глазищами: «зырк, зырк!» Высматривает, где что плохо лежит.
Так, что я к среде масленичной с самого понедельника готовиться начну. Все по старому русскому обычаю сделаю. Ночью на двор пойду, тесто ставить на снеговой воде. Как только месяц взойдет, наберу полный тазик снега, того который у шоссе. Там снегоуборочные машины хорошо поработали, горы снега нагребли. Прежде чем тесто разводить, снежок в тазике заговорить надо. Без заговора никак нельзя. Это ж не по нашему, не по русскому обычаю выйдет. Заговорам разным меня еще моя бабушка научила. Ну, а для зятя драгоценного, грех не постараться. В заговоре у месяца просить нужно, чтобы на опару подул. Так я попрошу, чтобы дул, как следует. Чтобы зятю мало не показалось. А то, ведь, как придут ко мне с дочкой в гости, так зять сразу спрашивает: «Чем угощать будешь?» За стол посадишь, а он: «Ты мне теща дорогая, добавочки плесни. И сахарку в чаек пять ложек положи!»
Блинов на снеговой опаре много выйдет. Кушай, зять дорогой, не жалко!
Одного боюсь, вдруг бутылку с собой прихватит. Он ведь, как рюмку выпьет, горлопанить начинает: «Приехала Масленица! Приехала Масленица!» Две рюмки выпьет — песню поет: «Зять на теще капусту возил». Три рюмки выпьет – тещу от дочки отличить не может. Ну, а если четвертую, придется мне с дочкой на санки его грузить. И везти до дома, как того мужика с вином и калачами, которого в старые времена на санях по деревне возили.
Четверг по старому русскому обычаю – разгуляй. Представляю, как зятек, после блинчиков моих, которые силу ему богатырскую придадут, во двор соберется. В кулачных боях поучаствовать. Он, правда, и без Масленицы чуть ли не каждый день участвует. Соберутся во дворе с друзьями собутыльниками, да как начнут друг друга кулаками молотить. А в масленичный четверг – святое дело, по старому русскому обычаю положено. И придется нам с дочкой нашего героя примочками разными от побоев лечить. Да, и охмелить на утро. А то, как же? Герой!
Ну, а в пятницу мне к зятю на блины идти. Не дай, Бог, он о старом рецепте приготовления блинов, где-нибудь прочитает. А если захочет все по старому русскому обычаю исполнить? Представляю, что будет, если он своим кулинарным искусством перед тещей похвастать решит, да сам блины печь возьмется. А еще, с вечера, я ему сковородку, черпак и кадку, в которой тесто замешивают, притаранить должна. На девятый этаж. Лифт — то в доме, в котором дочка с зятем живут, год как не работает. Пока до дверей их квартиры доползу, стану похожей на чучело, на то самое, которое в воскресенье на костре сжигают. А, вдруг, зятек мой, с пьяных глаз не разглядит, что это теща его у порога квартиры валяется, да и потащит на двор, на костре сжигать?
